- Чтобы мечты сбылись, нужен любящий волшебник, а не болтливый сказочник! - Кхм, сказочник - хотя бы не скучно. А волшебники вообще любят сбывать мечты. Правда, в основном, свои. Только врядли ты этому обрадуешься...
Dum spiro, spero. Сказ третий.
Глава 3.
- Простое задание – взять пришлого и прибить одного старика и одного кэра. Для двадцати человек – непосильная работа? Или ты решил, что я спущу вам такую халатность с рук?
Глубокий сильный голос буквально проламывал сознание. Желтые глаза прожигали насквозь, и если бы висящий на стене, ободранный и полуживой человек мог гореть, он предпочел бы даже такую смерть «общению» со своим хозяином. Плетка с вплетенными в хвосты металлическими остриями, покрытая кровью и кусочками кожи притягивала взгляд, словно зачарованная. Бывший старший отряда уже не молился своим богам, ибо прекрасно осознавал, что такая провинность карается Сиром тени безоговорочной смертью. Они не справились. Хотя все тропы уже давно были изучены назубок и, в отсутствие Сира огня, Огненное племя утратило почти половину свой защиты. А тут – всего трое, из которых хороший воин только один, да дряхлый, ослабленный открытием пути старейшина, а уж про сопротивление пришлого – и речи не могло идти. Жалкий, даже верхом ехать не мог… И они их упустили. Троица как сквозь землю провалилась.
Старший мучительно облизал пересохшие искусанные губы и проводил взглядом каплю крови, стекшую по плетке на замызганный каменный пол.
Когда он привел отряд обратно с пустыми руками, уже тогда мог бы догадаться, что устроит ему разъяренный хозяин. Но ума не хватило. Показалось, что долгой безупречной службы – будет достаточно, чтобы смирить гнев Сира тени. Дурак, знал ведь, что хозяина усмирит только вид крови, пролитой провинившимся родичем.
На это задание он отправил их с соответствующим напутствием, еще раз подтвердив, что пришлый ему НЕОБХОДИМ. Теперь старший расплачивался своей плотью. Исхлестанный плетью, вырывавшей шматки мяса с кожей, он взвыл, когда хозяин окатил его соленой водой, словно кипятком обварил. Но сознание потерять ему не дали. Хозяин в своем праве, и сбежать от него в бессознательность – не так уж и просто. Властью рода он распоряжался жизнями своих родичей. Безраздельно и жестко, потому и процветал клан Тихой тени под рукой умелого владыки. Не имеющего жалости, не знающего пощады…
Всего несколько лет назад, старший видел, как наказывали провинившегося в невыполнении приказа родича. Трое суток заживо освежеванный кусок мяса, облепленный мухами и растянутый меж столбов дико кричал, не имея власти умереть от мучений, удерживаемый Сиром на грани смерти и жизни. Эти пронзительные вопли, уже не имевшие ничего человеческого, потом почти месяц отдавались в ушах старшего. Теперь пришла его очередь захлебываться криком. Снисхождения не предвидится.
Внезапно в дверь заскреблись.
- Да? – прорычал Сир тени.
- Сир, это Хлед…
- Что у тебя?
- Гонец, Сир!
Старший с содроганием проводил взглядом откинутую прочь плеть, высекшую искры из стены. Казнь откладывалась, Сир вышел и позволил наказанному забыться в глубоком обмороке, обвиснув на вбитых в камень стен железных скобах.
Выйдя из каменного подвала пыточной, черноволосый мужчина направился к дому, возвышавшемуся над главным селением рода Тихой тени. Дом, частью состоящий из камня, частью – деревянный, являлся одним из его владений, там он принимал людей, вершил правосудие и там же останавливались верные ему люди иных родов. Он мог разместить у себя сразу пару десятков гостей. Поднявшись на второй этаж, Сир быстро ополоснул лицо и руки, смывая куски чужой плоти и кровь, вытерся расшитым полотнищем ткани и вошел в небольшую комнату, где его уже дожидался невзрачный парнишка, весь словно пылью присыпанный, с незапоминающимся лицом, тусклыми глазами и неопрятной одеждой.
Устроившись в кресле, Сир некоторое время рассматривал гонца. Тот стоял, не поднимая головы, и терпеливо ждал, когда Сир соизволит с ним заговорить.
- Какие вести ты принес мне? – наконец соизволил поинтересоваться Сир.
От звука его голоса, парнишка чуть вздрогнул, но взгляда не поднял, заранее предупрежденный Хледом о плохом настроении хозяина.
- Сир, наблюдатели вынуждены были отступить от селений Огненного шелеста. Земля… вновь начала колоть.
Черноволосый вдруг хищно ухмыльнулся, и с некоторым удовлетворением отметил:
- Даже так? Хмм… Так даже лучше. Иди. Пусть Хлед устроит тебя на ночь, утром я передам тебе новое послание.
Низко поклонившись, гонец практически выскочил из комнаты и не расслышал, как губы Сира тени прошептали:
- Итак, род Огненного шелеста обрел своего Сира. Любопытно, вспомнит ли он о…
Взгляд черноволосого потемнел, крылья носа хищно вздрогнули, а губы растянулись в неистовой улыбке. Мотылек, кружащийся у окна в поисках выхода замер и упал на деревянный пол. Мертвый.
***
Жизнь меня так ничему и не научила. Но светлая мысль мне пришла только после проведения Ритуала Единения с землей.
Его назначили на утро, когда солнечный диск выходил из-за скал и деревьев и заливал всю деревню. Мол – так положено. Подсознательно, я ожидал чего угодно, костров с зельями, всяких идолов, украшенных цветами или костями животных, шаманов с бубнами, наконец. Но сам Ритуал начался вполне обыденно.
Во-первых, меня пригласили обратно в избушку, где ютились старцы. На очаге, сложенном из валунов перед домом висел небольшой котелок, и в нем действительно булькало какое-то варево, источавшее пронзительный аромат мяты и еще чего-то, непонятно-освежающего.
Жители деревни все так же шастали по своим делам, только несколько мужчин, своей выправкой напоминавших бойцов, окружили домик небольшим полукольцом. Стоя спинами к дому, они строго взирали на пробегавших мимо местных жителей, и отгоняли малышей. Вот собственно и вся охрана.
Внутри поджидали «вечные» близнецы и еще парочка старцев во главе с Ангусом. Меня усадили за стол и принялись сверлить глазами. К счастью, это продлилось недолго. Вскоре Сварт принес дымящийся котелок, варево из него процедили в плошку.
Правый старец выпростал из рукава тряпицу, покрытую темно-бурыми разводами, и помакал ее в плошку.
- Это кровь прежнего Сира. – Пояснил он.
Ясно. Кровь. Чего тут непонятного…
Второй близнец положил на доски стола тряпичный узелок, медленно развязал его артрозными пальцами и сыпанул в плошку щепотку сухой грязи из узелка.
- Это Земля из святилища Огненного шелеста.
Кхх… Надеюсь меня ЭТО не заставят пить?! Еще и глистов для полного счастья не хватало, для комплекта, так сказать.
Ангус протянул деревянную ложку старцу слева, тот помешал бурдамагу и, пристально глядя мне в глаза, убил одной фразой:
- Выпей это.
Ептить! И почему я не сомневался, что все так и закончится? Еще раз оглядев всех присутствующих, не заметил никакой улыбки или насмешки. Предельная концентрация внимания и … черт, почему мне кажется, что я нахожусь в самом центре стаи голодных акул, и стоит мне лишь шевельнуться – как они меня порвут на запчасти? Немного дрожащей рукой я нерешительно поднял плошку и посмотрел в нее. Странно, осадка на дне нет, лишь чуть зеленоватая, абсолютно прозрачная жидкость с травяным запахом. Что вот так просто - выпить – и все? И никаких камланий, заговоров, плясок вокруг костра?
Я вздохнул и в несколько глотков выпил жидкость. Вкус у нее оказался мятный, чуть кисловатый. Земля на зубах не захрустела. Поставив плошку на стол, уставился на старцев. Ну, и что дальше?
Вот тут меня и повело.
Сначала перед глазами потемнело, потом посветлело, потом… Потом я почувствовал, что мое сознание и тело расщепляется на мириады нитей, осколков, частиц, все еще связанных с собой нерушимой связью. И каждой своей частицей я осязал весь мир вокруг меня – сначала - как текут жизненные соки под землей к корням трав и деревьев, как проникают в растения и расходятся по клеточкам листьев, как солнце дарит жизненные силы разнотравью и лесу на МОЕЙ земле. Каждую живность – от мельчайшей мошки до старцев, сидящих рядом со мной, все ручьи и реки, озера и почвы, и даже то, что было сокрыто глубоко под землей – металлы, камни… Словно пьяный, внимал сразу ВСЕМУ току жизни, следя, как прорастает грибница и из почвы вылезает молоденькая шляпка гриба; как волчья стая почти на границе МОИХ владений загнала в ловушку кроткую лань и резкую боль от ее свернутой шеи… Радость вожака и щенков, пирующих над свежепойманной добычей. Иву над озером, тихо и печально угасающую, так как выдры подрыли ее корни, и самих выдр, что ловили рыбу и играли друг с другом, веселясь в теплой воде…
Вездесущий… Меня охватила бешенная радость, словно в венах текла не кровь, а пузырящаяся радужная роса, я с жадностью внимал всему, что видел, слышал, чувствовал…
Мысли простерлись, казалось, в бесконечность, пока не ощутили барьер, словно очерченный сквозь саму землю. Так я узнал границы своих владений. Обширные и богатые дичью, металлом и изумрудами в предгорье, на самом краю моей земли. Всех и каждого моего человека – от младенцев, еще пребывающих в утробе матерей и до самых седых стариков, уже не встающих с постели. Все их беды и радости, болезни и тщания, и НАДЕЖДУ, которую они возродили, лишь только слух прошел о моем возвращении.
Словно я был их БОГОМ, потерянным и обретенным вновь. И сама эта мысль так меня напугала, что я попытался собрать себя воедино, но не мог! Ощутив связь со мной, все живое словно прорастало в мои нервы, пускало корни, закрепляя нашу связь, и я уже не мог определить, где кончаюсь я и начинается мир. Я дергался из последних сил, крича от адской боли, ощущая, как рвутся кровоточащие мышцы, как лопаются натянутые вены… Бился и не мог освободится.
Но в самый последний миг, полуобезумев от ярости и гнева, потерявшись в кровавой каше безумия, я услышал ГОЛОС.
- ТЫ ВЕРНУЛСЯ.
- А-ааа!.. – я не понимал, кто это и где я.
- ТЫ ВЕРНУЛСЯ И БЕРЕШЬ НА СЕБЯ БРЕМЯ ТВОЕЙ ЗЕМЛИ? – грохотал он прямо внутри меня.
- ДА!... Да, черт возьми, только отпусти…
Я готов был на все, лишь бы ушла БОЛЬ и я мог вернуться к себе, в себя. Мысли плыли и я не мог выловить свои, что потерялись в многообразии окружающей меня бурлящей жизни.
- ТЫ КЛЯНЕШЬСЯ?
- ДА!
Господи, я что угодно сделаю, только освободи!...
- ХОРОШО. НАРЕКАЮ ТЕБЯ ЛЭЗЕРИАН. ОТНЫНЕ И ДО ТВОЕЙ СМЕРТИ ЭТО БУДЕТ ТВОЕ ИМЯ. НИКТО НЕ ВПРАВЕ ЕГО ЗНАТЬ, КРОМЕ ТЕХ – КТО ДОЛЖЕН. БЕРЕГИ СВОЮ ЗЕМЛЮ СИР ЛЭЗЕРИАН.
Секунду боль усилилась, хотя казалось – куда уж больше, а следом – все схлынуло, как и не бывало. Я протер слезящиеся глаза и понял, что все так же сижу за деревянным столом в окружении старейшин, и руки и ноги мои на месте и даже целые, только пальцы побелели, когда я отпустил судорожно сжатую столешницу.
С минуту пытался восстановить дыхание, и унять колотящееся сердце, и наконец, пришел в себя.
Но что-то было не так. Пытаясь понять, я проанализировал все свои ощущения и чувства и с ужасом убедился, что нити-связи с землей и всей живностью на ней никуда не делись, лишь чуть притупились ощущения, уйдя в глубь, и стоило мне сфокусировать внимание - как я четко чувствовал все ту же пирующую стаю волков, и растения и все… Всех …Неотделимых от меня теперь – я понял это – навсегда! Бежать невозможно, я скован отныне нерушимыми цепями, привязавшими меня к этой земле и всем, кто на ней и под ней находился.
В памяти вновь услышал сдавленный голос Сварта:
«А обратной дороги, увы, уже не существует. Простите, Сир.»
Резко повернувшись к нему – лишь поймал его грустный понимающий взгляд, и все ту же вездесущую НАДЕЖДУ.
Чувствуя, как внутри меня поднимается ни с чем несравнимая ярость, прорычал, ни к кому конкретно не обращаясь:
- И что это было?
- Ритуал Единения с землей. – Спокойно объяснил Левый старец, а я как рентгеном пронизал его и внезапно ощутил его муки от артрозных суставов, сердце, бьющееся словно нехотя и бесконечную усталость, помноженную на волнение от того, как примет новый Сир свое бремя, боль за клан Огненного шелеста и застарелую горечь от потери прежнего Сира…
Эта горечь словно ледяной водой окатила меня с ног до головы. Сам не знаю, может я просто пожалел его, но чуть сдвинув нити, с изумлением увидел, как быстрее и ровнее начинает биться его сердце, как кровь наполняет мышцы и артроз потихоньку истаивает под моим взглядом. Спустя минуту дед оказался почти здоров и его порозовевшие щеки – дали знать об этом и всем остальным. Но что самое невероятное – глядя в его глаза, с которых будто стерли дымку – я ощущал мысли всех в этой комнате. И ни капли зависти не уловил! Лишь бесконечную радость и надежду, в которой чуть не был утоплен.
Что-то происходило, я не понимал – что именно. И, плюнув на все, вскочил, распахивая дверь, чтобы убедиться. Люди все так же сновали мимо домика по своим делам. Но показалось ли мне? Или они действительно стали чуть ярче, чуть здоровее, не такие изможденные и замученные. И дети прямо на глазах теряли синеву кожи и круги под глазами, наливаясь жизнью, словно спелые яблочки… Не может быть! Ведь это же не из-за меня?...
Вернувшись в дом, я плюхнулся на лавку и, по-видимому, выглядел настолько ошеломленным, что Правый старец решил кое-что пояснить:
- Сир, Вам нарекли имя?
- Да …
- Не говорите – мы не должны его знать. Имя – это Ваша личная сила и последнее оружие. Никто не должен его знать, лишь тот, с кем Вы свяжете свою судьбу.
- Хорошо – рассеянно ответил я, - но почему именно Я? Вы что, не могли выбрать из племени? Неужели нет никого достойного, да вот – Сварт, к примеру.
Блондин отчетливо икнул, и глаза его стали круглыми, как у куклы.
Старцы заухмылялись.
- Никто не может стать Сиром Вашей земли, кроме Вашего прямого потомка, или несущего Вашу искру жизни – душу… Или другого Сира, победившего Вас на Ристалище… - последнее Ангус почти прошептал, но я услышал и холодок пробрал меня до костей. - Но Вы под охраной своей земли, и практически неуязвимы!
- Вы связаны с землей и всем, что на ней, и через Вас клан получает жизнь и здоровье, потому и обречен оказался на вымирание, когда…
- Как умер прежний Сир? – этот вопрос стал теперь первоочередным для меня.
Правый нехотя ответил:
- Мы не знаем. Лишь на тропе нашли то, что осталось от его тела и от охраны… Но теперь вся память у Вас, Сир, и…
Что? Но почему я ничего не помню? Лишь смутные видения…Неуязвим? Тогда … КАК можно меня убить?!
Глава 3.
- Простое задание – взять пришлого и прибить одного старика и одного кэра. Для двадцати человек – непосильная работа? Или ты решил, что я спущу вам такую халатность с рук?
Глубокий сильный голос буквально проламывал сознание. Желтые глаза прожигали насквозь, и если бы висящий на стене, ободранный и полуживой человек мог гореть, он предпочел бы даже такую смерть «общению» со своим хозяином. Плетка с вплетенными в хвосты металлическими остриями, покрытая кровью и кусочками кожи притягивала взгляд, словно зачарованная. Бывший старший отряда уже не молился своим богам, ибо прекрасно осознавал, что такая провинность карается Сиром тени безоговорочной смертью. Они не справились. Хотя все тропы уже давно были изучены назубок и, в отсутствие Сира огня, Огненное племя утратило почти половину свой защиты. А тут – всего трое, из которых хороший воин только один, да дряхлый, ослабленный открытием пути старейшина, а уж про сопротивление пришлого – и речи не могло идти. Жалкий, даже верхом ехать не мог… И они их упустили. Троица как сквозь землю провалилась.
Старший мучительно облизал пересохшие искусанные губы и проводил взглядом каплю крови, стекшую по плетке на замызганный каменный пол.
Когда он привел отряд обратно с пустыми руками, уже тогда мог бы догадаться, что устроит ему разъяренный хозяин. Но ума не хватило. Показалось, что долгой безупречной службы – будет достаточно, чтобы смирить гнев Сира тени. Дурак, знал ведь, что хозяина усмирит только вид крови, пролитой провинившимся родичем.
На это задание он отправил их с соответствующим напутствием, еще раз подтвердив, что пришлый ему НЕОБХОДИМ. Теперь старший расплачивался своей плотью. Исхлестанный плетью, вырывавшей шматки мяса с кожей, он взвыл, когда хозяин окатил его соленой водой, словно кипятком обварил. Но сознание потерять ему не дали. Хозяин в своем праве, и сбежать от него в бессознательность – не так уж и просто. Властью рода он распоряжался жизнями своих родичей. Безраздельно и жестко, потому и процветал клан Тихой тени под рукой умелого владыки. Не имеющего жалости, не знающего пощады…
Всего несколько лет назад, старший видел, как наказывали провинившегося в невыполнении приказа родича. Трое суток заживо освежеванный кусок мяса, облепленный мухами и растянутый меж столбов дико кричал, не имея власти умереть от мучений, удерживаемый Сиром на грани смерти и жизни. Эти пронзительные вопли, уже не имевшие ничего человеческого, потом почти месяц отдавались в ушах старшего. Теперь пришла его очередь захлебываться криком. Снисхождения не предвидится.
Внезапно в дверь заскреблись.
- Да? – прорычал Сир тени.
- Сир, это Хлед…
- Что у тебя?
- Гонец, Сир!
Старший с содроганием проводил взглядом откинутую прочь плеть, высекшую искры из стены. Казнь откладывалась, Сир вышел и позволил наказанному забыться в глубоком обмороке, обвиснув на вбитых в камень стен железных скобах.
Выйдя из каменного подвала пыточной, черноволосый мужчина направился к дому, возвышавшемуся над главным селением рода Тихой тени. Дом, частью состоящий из камня, частью – деревянный, являлся одним из его владений, там он принимал людей, вершил правосудие и там же останавливались верные ему люди иных родов. Он мог разместить у себя сразу пару десятков гостей. Поднявшись на второй этаж, Сир быстро ополоснул лицо и руки, смывая куски чужой плоти и кровь, вытерся расшитым полотнищем ткани и вошел в небольшую комнату, где его уже дожидался невзрачный парнишка, весь словно пылью присыпанный, с незапоминающимся лицом, тусклыми глазами и неопрятной одеждой.
Устроившись в кресле, Сир некоторое время рассматривал гонца. Тот стоял, не поднимая головы, и терпеливо ждал, когда Сир соизволит с ним заговорить.
- Какие вести ты принес мне? – наконец соизволил поинтересоваться Сир.
От звука его голоса, парнишка чуть вздрогнул, но взгляда не поднял, заранее предупрежденный Хледом о плохом настроении хозяина.
- Сир, наблюдатели вынуждены были отступить от селений Огненного шелеста. Земля… вновь начала колоть.
Черноволосый вдруг хищно ухмыльнулся, и с некоторым удовлетворением отметил:
- Даже так? Хмм… Так даже лучше. Иди. Пусть Хлед устроит тебя на ночь, утром я передам тебе новое послание.
Низко поклонившись, гонец практически выскочил из комнаты и не расслышал, как губы Сира тени прошептали:
- Итак, род Огненного шелеста обрел своего Сира. Любопытно, вспомнит ли он о…
Взгляд черноволосого потемнел, крылья носа хищно вздрогнули, а губы растянулись в неистовой улыбке. Мотылек, кружащийся у окна в поисках выхода замер и упал на деревянный пол. Мертвый.
***
Жизнь меня так ничему и не научила. Но светлая мысль мне пришла только после проведения Ритуала Единения с землей.
Его назначили на утро, когда солнечный диск выходил из-за скал и деревьев и заливал всю деревню. Мол – так положено. Подсознательно, я ожидал чего угодно, костров с зельями, всяких идолов, украшенных цветами или костями животных, шаманов с бубнами, наконец. Но сам Ритуал начался вполне обыденно.
Во-первых, меня пригласили обратно в избушку, где ютились старцы. На очаге, сложенном из валунов перед домом висел небольшой котелок, и в нем действительно булькало какое-то варево, источавшее пронзительный аромат мяты и еще чего-то, непонятно-освежающего.
Жители деревни все так же шастали по своим делам, только несколько мужчин, своей выправкой напоминавших бойцов, окружили домик небольшим полукольцом. Стоя спинами к дому, они строго взирали на пробегавших мимо местных жителей, и отгоняли малышей. Вот собственно и вся охрана.
Внутри поджидали «вечные» близнецы и еще парочка старцев во главе с Ангусом. Меня усадили за стол и принялись сверлить глазами. К счастью, это продлилось недолго. Вскоре Сварт принес дымящийся котелок, варево из него процедили в плошку.
Правый старец выпростал из рукава тряпицу, покрытую темно-бурыми разводами, и помакал ее в плошку.
- Это кровь прежнего Сира. – Пояснил он.
Ясно. Кровь. Чего тут непонятного…
Второй близнец положил на доски стола тряпичный узелок, медленно развязал его артрозными пальцами и сыпанул в плошку щепотку сухой грязи из узелка.
- Это Земля из святилища Огненного шелеста.
Кхх… Надеюсь меня ЭТО не заставят пить?! Еще и глистов для полного счастья не хватало, для комплекта, так сказать.
Ангус протянул деревянную ложку старцу слева, тот помешал бурдамагу и, пристально глядя мне в глаза, убил одной фразой:
- Выпей это.
Ептить! И почему я не сомневался, что все так и закончится? Еще раз оглядев всех присутствующих, не заметил никакой улыбки или насмешки. Предельная концентрация внимания и … черт, почему мне кажется, что я нахожусь в самом центре стаи голодных акул, и стоит мне лишь шевельнуться – как они меня порвут на запчасти? Немного дрожащей рукой я нерешительно поднял плошку и посмотрел в нее. Странно, осадка на дне нет, лишь чуть зеленоватая, абсолютно прозрачная жидкость с травяным запахом. Что вот так просто - выпить – и все? И никаких камланий, заговоров, плясок вокруг костра?
Я вздохнул и в несколько глотков выпил жидкость. Вкус у нее оказался мятный, чуть кисловатый. Земля на зубах не захрустела. Поставив плошку на стол, уставился на старцев. Ну, и что дальше?
Вот тут меня и повело.
Сначала перед глазами потемнело, потом посветлело, потом… Потом я почувствовал, что мое сознание и тело расщепляется на мириады нитей, осколков, частиц, все еще связанных с собой нерушимой связью. И каждой своей частицей я осязал весь мир вокруг меня – сначала - как текут жизненные соки под землей к корням трав и деревьев, как проникают в растения и расходятся по клеточкам листьев, как солнце дарит жизненные силы разнотравью и лесу на МОЕЙ земле. Каждую живность – от мельчайшей мошки до старцев, сидящих рядом со мной, все ручьи и реки, озера и почвы, и даже то, что было сокрыто глубоко под землей – металлы, камни… Словно пьяный, внимал сразу ВСЕМУ току жизни, следя, как прорастает грибница и из почвы вылезает молоденькая шляпка гриба; как волчья стая почти на границе МОИХ владений загнала в ловушку кроткую лань и резкую боль от ее свернутой шеи… Радость вожака и щенков, пирующих над свежепойманной добычей. Иву над озером, тихо и печально угасающую, так как выдры подрыли ее корни, и самих выдр, что ловили рыбу и играли друг с другом, веселясь в теплой воде…
Вездесущий… Меня охватила бешенная радость, словно в венах текла не кровь, а пузырящаяся радужная роса, я с жадностью внимал всему, что видел, слышал, чувствовал…
Мысли простерлись, казалось, в бесконечность, пока не ощутили барьер, словно очерченный сквозь саму землю. Так я узнал границы своих владений. Обширные и богатые дичью, металлом и изумрудами в предгорье, на самом краю моей земли. Всех и каждого моего человека – от младенцев, еще пребывающих в утробе матерей и до самых седых стариков, уже не встающих с постели. Все их беды и радости, болезни и тщания, и НАДЕЖДУ, которую они возродили, лишь только слух прошел о моем возвращении.
Словно я был их БОГОМ, потерянным и обретенным вновь. И сама эта мысль так меня напугала, что я попытался собрать себя воедино, но не мог! Ощутив связь со мной, все живое словно прорастало в мои нервы, пускало корни, закрепляя нашу связь, и я уже не мог определить, где кончаюсь я и начинается мир. Я дергался из последних сил, крича от адской боли, ощущая, как рвутся кровоточащие мышцы, как лопаются натянутые вены… Бился и не мог освободится.
Но в самый последний миг, полуобезумев от ярости и гнева, потерявшись в кровавой каше безумия, я услышал ГОЛОС.
- ТЫ ВЕРНУЛСЯ.
- А-ааа!.. – я не понимал, кто это и где я.
- ТЫ ВЕРНУЛСЯ И БЕРЕШЬ НА СЕБЯ БРЕМЯ ТВОЕЙ ЗЕМЛИ? – грохотал он прямо внутри меня.
- ДА!... Да, черт возьми, только отпусти…
Я готов был на все, лишь бы ушла БОЛЬ и я мог вернуться к себе, в себя. Мысли плыли и я не мог выловить свои, что потерялись в многообразии окружающей меня бурлящей жизни.
- ТЫ КЛЯНЕШЬСЯ?
- ДА!
Господи, я что угодно сделаю, только освободи!...
- ХОРОШО. НАРЕКАЮ ТЕБЯ ЛЭЗЕРИАН. ОТНЫНЕ И ДО ТВОЕЙ СМЕРТИ ЭТО БУДЕТ ТВОЕ ИМЯ. НИКТО НЕ ВПРАВЕ ЕГО ЗНАТЬ, КРОМЕ ТЕХ – КТО ДОЛЖЕН. БЕРЕГИ СВОЮ ЗЕМЛЮ СИР ЛЭЗЕРИАН.
Секунду боль усилилась, хотя казалось – куда уж больше, а следом – все схлынуло, как и не бывало. Я протер слезящиеся глаза и понял, что все так же сижу за деревянным столом в окружении старейшин, и руки и ноги мои на месте и даже целые, только пальцы побелели, когда я отпустил судорожно сжатую столешницу.
С минуту пытался восстановить дыхание, и унять колотящееся сердце, и наконец, пришел в себя.
Но что-то было не так. Пытаясь понять, я проанализировал все свои ощущения и чувства и с ужасом убедился, что нити-связи с землей и всей живностью на ней никуда не делись, лишь чуть притупились ощущения, уйдя в глубь, и стоило мне сфокусировать внимание - как я четко чувствовал все ту же пирующую стаю волков, и растения и все… Всех …Неотделимых от меня теперь – я понял это – навсегда! Бежать невозможно, я скован отныне нерушимыми цепями, привязавшими меня к этой земле и всем, кто на ней и под ней находился.
В памяти вновь услышал сдавленный голос Сварта:
«А обратной дороги, увы, уже не существует. Простите, Сир.»
Резко повернувшись к нему – лишь поймал его грустный понимающий взгляд, и все ту же вездесущую НАДЕЖДУ.
Чувствуя, как внутри меня поднимается ни с чем несравнимая ярость, прорычал, ни к кому конкретно не обращаясь:
- И что это было?
- Ритуал Единения с землей. – Спокойно объяснил Левый старец, а я как рентгеном пронизал его и внезапно ощутил его муки от артрозных суставов, сердце, бьющееся словно нехотя и бесконечную усталость, помноженную на волнение от того, как примет новый Сир свое бремя, боль за клан Огненного шелеста и застарелую горечь от потери прежнего Сира…
Эта горечь словно ледяной водой окатила меня с ног до головы. Сам не знаю, может я просто пожалел его, но чуть сдвинув нити, с изумлением увидел, как быстрее и ровнее начинает биться его сердце, как кровь наполняет мышцы и артроз потихоньку истаивает под моим взглядом. Спустя минуту дед оказался почти здоров и его порозовевшие щеки – дали знать об этом и всем остальным. Но что самое невероятное – глядя в его глаза, с которых будто стерли дымку – я ощущал мысли всех в этой комнате. И ни капли зависти не уловил! Лишь бесконечную радость и надежду, в которой чуть не был утоплен.
Что-то происходило, я не понимал – что именно. И, плюнув на все, вскочил, распахивая дверь, чтобы убедиться. Люди все так же сновали мимо домика по своим делам. Но показалось ли мне? Или они действительно стали чуть ярче, чуть здоровее, не такие изможденные и замученные. И дети прямо на глазах теряли синеву кожи и круги под глазами, наливаясь жизнью, словно спелые яблочки… Не может быть! Ведь это же не из-за меня?...
Вернувшись в дом, я плюхнулся на лавку и, по-видимому, выглядел настолько ошеломленным, что Правый старец решил кое-что пояснить:
- Сир, Вам нарекли имя?
- Да …
- Не говорите – мы не должны его знать. Имя – это Ваша личная сила и последнее оружие. Никто не должен его знать, лишь тот, с кем Вы свяжете свою судьбу.
- Хорошо – рассеянно ответил я, - но почему именно Я? Вы что, не могли выбрать из племени? Неужели нет никого достойного, да вот – Сварт, к примеру.
Блондин отчетливо икнул, и глаза его стали круглыми, как у куклы.
Старцы заухмылялись.
- Никто не может стать Сиром Вашей земли, кроме Вашего прямого потомка, или несущего Вашу искру жизни – душу… Или другого Сира, победившего Вас на Ристалище… - последнее Ангус почти прошептал, но я услышал и холодок пробрал меня до костей. - Но Вы под охраной своей земли, и практически неуязвимы!
- Вы связаны с землей и всем, что на ней, и через Вас клан получает жизнь и здоровье, потому и обречен оказался на вымирание, когда…
- Как умер прежний Сир? – этот вопрос стал теперь первоочередным для меня.
Правый нехотя ответил:
- Мы не знаем. Лишь на тропе нашли то, что осталось от его тела и от охраны… Но теперь вся память у Вас, Сир, и…
Что? Но почему я ничего не помню? Лишь смутные видения…Неуязвим? Тогда … КАК можно меня убить?!
@темы: Слеш, Ориджиналы.
