Dum spiro, spero. Сказ седьмой.
Глава 7.
В себя пришел уже в знакомой комнате дома, что отвели для нашего клана гостеприимные хозяева. Все тело ломило, словно меня сквозь строй прогнали и не один раз, но больше всего убивала головная боль. С тех пор, как я очутился в этом мире – мигрень стала моей постоянной соседкой.
В той жизни я все никак не мог понять, когда подруга жаловалась на головную боль. Казалось бы – что тут такого? Съел таблетку – и живи дальше…
Теперь я оценил всю бездну страданий, жалко только, посочувствовать ей уже не могу.
Стоп. А как, собственно, я оказался в своей постели? И почему испытываю столь мерзкое ощущение, будто пропустил нечто жизненно важное? Последнее, что помню – убойная волна и каменное ребро ступени в миллиметрах от лица. Лица? Быстрым движением поднял руки и ощупал подбородок, щеки, лоб и нос. Все на своих местах, на ощупь целое и вполне здоровое.
Но не сам же я дошел до дома? Значит – несли…
Попытку восстановить ускользающие события прервал скрип двери. О! Вот и источник информации идет!
И точно, в дверной проем осторожно проскользнул настороженный блондин. Наткнувшись взглядом на меня, он чуть изменился в лице. Интересно, неужели у меня настолько хищное выражение?
- Доброе утро, мой Сир!
Утро?! Я что, почти сутки проспал? Получается так…
- Как Вы себя чувствуете?
Ну… не считая головной боли и ломоты во всем теле – как новенький.
- Сносно.
- Я рад, - просиял блондин. – Завтракать нести?
Желудок ответил раньше, чем хозяин. Сварт ехидно усмехнулся и направился на выход. Но меня терзало любопытство:
- Сварт, постой!
- Да, мой Сир?
- Как я… Это ты меня сюда принес?
Странный взгляд заставил похолодеть.
- Увы, Сир, но я, к сожалению не успел Вас подхватить, так что… благодарить придется Сира Тихой тени.
Мрак! Ничего не понимаю, неужели этот желтоглазый мерзавец настолько сильно мечтает убить меня собственными руками, что готов спасать от всего? Сначала – жуткая засада, потом – эти чертовы ступеньки… Просто представить не могу, что ОН на руках меня сюда нес. Бред какой-то.
От недоумения даже голова прошла, и я, охая, как столетний дед, кое-как поднялся с постели и стал одеваться, под бодрое пение пустого желудка. Последний раз он видел еду прошлым утром. И плевать ему на то, что завтра, вероятно – у него будет последний пир.
Утро, как оказалось, уже было позднее, почти полдень и через пару часов я должен проследовать на Совет Сиров. В гордом одиночестве, ибо только члены Совета допускались в святая святых – Зал Сирале.
Что не улучшило моего настроения. Не смотря на обретение памяти бывшего моего тела, мерзкая неуверенность постоянно напрягала. И связь с Землей клана словно маленький назойливый колокольчик на самом краю сознания постоянно звенела: «Должен оберегать… должен стараться… должен…»
Мега-долг, возведенный в степень абсолюта, словно тугая петля – душил, исподтишка, но из этих цепких объятий уже не выберешься. Временами я ощущал себя мухой в паутине нитей, по которым, попеременно дергая, ко мне медленно, но неотвратимо приближался голодный паук.
Вскоре за мной пришел очередной гонец. Провожаемый странным взглядом Сварта, я занервничал еще больше. Впрочем, память бывшего Сира подсказывала, что ничего особенного в Совете не должно случится. Так и оказалось. Устроившиеся в большом просторном Зале в стоящих полукругом креслах Сиры обсуждали свои проблемы с неспешностью наших политиков. Временами мне начинало казаться, что я смотрю программу «Время», даже интонации соответствующие. Решались вопросы торговли, освоения приграничных территорий, обмена людьми (последнее меня несколько покоробило – словно о скоте речь шла). Вовсю обсуждали процесс управления нитями, регулирование популяции хищников. Ирреальность происходящего никак не позволяла мне включиться в обсуждение. Чувствуя себя посторонним зрителем, подсознательно я ожидал, что вот сейчас моргну – и все забудется как сон. Только жгучий взгляд Сира тени не отпускал меня. Единственное, чему можно было порадоваться – его кресло находилось в достаточном отдалении от моего, кроме того, Сира постоянно отвлекали различными вопросами, и у меня появлялась небольшая возможность перевести дух. Остальные, казалось, не ощущали наэлектризованной атмосферы меж нами.
Но заблуждался я не долго, случайно взглянув в лицо нашего гостеприимного хозяина. Слишком благожелательное выражение никак не соответствовало его внимательным взглядам.
Наконец, все закончилось. Солнце уже скрылось и на деревню опустилась блаженная тишина, укутавшая сумраком дома. Единственное, что я вынес из нынешнего Совета – иррациональное ощущение, будто все Сиры, облаченные властью, излишне самоуверенно считали себя чуть не богами этого мира. Властвуя над природой и людьми безраздельно и в достаточной мере долго, они постепенно утрачивали цель своего существования. И пусть они старались не злоупотреблять своей силой, но…
Последняя ночь перед поединком. Ужин остался практически не тронутым, и сон никак не хотел принять меня в свои объятия.
Я тщетно пытался просчитать свои шансы. Если Поединок пойдет в аналогичной манере, то умением управлять свеженатянутыми нитями с Сиром тени я вряд ли способен. Пусть память и вернулась, но вот навыки… Кроме того меня подхлестывала обида. Так и не сумев толком восстановить события, предваряющие вызов от Сира тени, я не мог толком оценить степень своей непричастности или вины. А безмерная храбрость прошлой памяти моего духа резким диссонансом накладывалась на женское непринятие боя как принципа решения всех проблем. Прокрутившись в кровати и поняв, что сегодня спать мне опять не придется, я оделся и вновь выбрался на крыльцо.
Прислонившись спиной еще теплой стене, залюбовался звездами. И когда одна из них внезапно сорвалась с бархатного небосвода – загадал про себя:
«Звездочка, сделай так, чтобы я сумел разобраться со всем этим, пусть все закончится, как должно!»
Словно услышав мое желание, она мигнула и скрылась за кронами деревьев. Буду считать, что мое желание услышано, и надеяться, что его исполнят.
Потихоньку ко мне подкрался сон, и я упал в него, словно в теплую воду…
«…- Скажи мне, скажи это…- жаркий шепот в ночи, заставляющий кровь закипать в венах…
- Что? О Нити! Что ты хочешь?...
Поцелуи электрическими разрядами по оголенным нервам, и пытка – и наслаждение…
- Скажи…еще раз…
- Я и так весь твой, тебе … этого мало?...
- Я хочу слышать твой голос, я все еще не могу поверить…
Тихий смех, на грани слез.
- После всего, что мы сегодня… ты не можешь…
Черный шелк волос прохладным водопадом накрывает мои бедра, и слова застывают в горле, лишь тихий стон наслаждения…
- Повтори… Лэзериан…
- Не останавлива… О-о-о!
- Скажи, или ты останешься здесь навсегда…
- Я не…против…навсегда…
Золотые глаза прямо напротив моих, и в них отчетливо читается мольба. Какой же ты настойчивый, а я… Я поддаюсь этой мольбе и шепчу прямо в распахнутые губы:
- Люблю… люблю тебя…Съерро…
Искры, рожденные в золоте глаз, пронзают мое сердце, и счастье, переполняющее Его через край, смывает мое сознание радужной волной…»
Меня словно ледяной водой окатили. С недоумением я озирался вокруг в кромешной предутренней тьме, ныла спина, и ноги застыли от ночной прохлады. Это был сон? Или…
Он ЗНАЛ мое имя! «НАРЕКАЮ ТЕБЯ ЛЭЗЕРИАН. ОТНЫНЕ И ДО ТВОЕЙ СМЕРТИ ЭТО БУДЕТ ТВОЕ ИМЯ. НИКТО НЕ ВПРАВЕ ЕГО ЗНАТЬ, КРОМЕ ТЕХ – КТО ДОЛЖЕН.» «Имя – это Ваша личная сила и последнее оружие. Никто не должен его знать, лишь тот, с кем Вы свяжете свою судьбу.»
Значит – что? Если Сир Тихой тени знает мое имя – моя судьба связана с ним?! Навсегда? Черт, мало того, что я пол сменил, так еще и ориентация у меня не стандартная… И тут брак выдали.
Интересно, если он знает то, что никто не должен, почему не воспользовался?
Не от того ли, что и я его имя знаю? Или тут что-то иное? Свихнуться можно.
Тряся головой, словно пытаясь сон выбить из запутанных мыслей, поплелся обратно в койку, разминая отсиженную спину.
Казалось – только смежил веки, как тут же меня стал будить мой личный демон белобрысый.
- Встаю уже…
Странно, не смотря на ночь, проведенную на крыльце, я чувствовал себя в достаточной мере отдохнувшим. И та подсознательная нервическая дрожь, что била с момента вызова на Поединок – отпустила меня.
Быстрый, ни к чему не обязывающий завтрак, и вот мы уже следуем за гонцом к Ристалищу. Не понимаю, чего ждет мое подсознание, но монументальное спокойствие наполняет каждую клеточку тела. Эта ночь позволила объединить меня – прежнего и меня – нынешнего. Пусть и остались «белые пятна» в моей памяти, но это всепоглощающее чувство любви, что испытывал я-прежний к моему поединщику, никуда не делось. Лишь страх перед тигриными глазами истаял, смытый откровенным сном.
Сквозь мглу – объявление вызова главным Сиром, смазанное пятно лица обеспокоенного Сварта, серо-розовый камень расступается передо мной – и краем сознания отмечаю – именно так и попадают на Арену. Выход, он же вход – дает само Ристалище.
Лишь только нога касается ничьей Земли Арены, по нервам ударяет звон Нитей, свободных от всего, и мне приходится продираться сквозь гнев и ярость, напитавшие землю Арены. Диссонанс. Ведь земля не должна испытывать такой ярости? Она – нейтральна, и так заведено и спокон веков… Что не так?
Но мысль, пойманная за хвостик, обрывается, когда я натыкаюсь взглядом на темную фигуру, невозмутимо стоящую напротив меня, по другую сторону Арены. Черные волосы свободно спадающие по широким плечам, тигриные, нет, золотые глаза… В них нет искр… Лишь лед, пугавший меня, но теперь я вижу – это БОЛЬ, замерзшая в его очах, сквозь агатовые пики ресниц, лед, сковавший его душу. Отчего?!
Сухой щелчок – словно выстрел – объявляет начало Поединка. Что ты предпримешь? Что делать мне?
Сир тени подхватывает стонущие нити привязывая их к себе, с болью в сердце я ловлю и прикрепляю свои, по эту сторону Арены. Но он медлит, от чего-то не нападая, хотя пылевая взвесь уже закрывает нас с головой, мешая зрителям, алчущим зрелища. Шаг, еще шаг, как тяжко, словно сама почва вцепляется в мои ноги. Но Он идет мне на встречу, медленно, и Его лицо все так же отстраненно.
Мы сходимся вплотную, и одними губами я вопрошаю:
- Почему?...
Гримаса боли искажает его лицо:
- Все еще не вспомнил?
И я решаюсь на отчаянный шаг.
- Покажи мне…Съерро…
Он бледнеет и хватает руками за предплечья – мертвой хваткой, до синяков.
- Ты…- гнев и боль чередуются в его глазах, наконец уступая место решимости. – Хорошо, смотри…
Его Нити слились с моими.
«… В тот день он хотел объявить клану Тихой тени о нашем союзе. Но сначала решался вопрос о странных нападениях бешеных зверей на крестьян. Пусть редких, тем не менее, подконтрольных Сиру. А он впервые задумался о том, что часть его Нитей в последнее время начали «затухать». Невзначай, украдкой, не привлекая внимания Сира, они будто отмирали. А потом крестьяне находили бешеных и агрессивных хищников, нападавших на людей. Всегда только хищников, не оставлявших живых свидетелей.
Но когда в толпе мелькнуло мое лицо, Съерро поначалу обрадовался, пока не заметил странный покой, лившийся от меня по Нитям. Мертвый покой и абсолютное умиротворение, не помешавшее мне поднять на него нож. Синяя сталь, вырезанное изнутри лезвие и оплетенная простая рукоять.
Сиры не сходят с ума. Сама земля хранит их, лишь старость, при наличии наследников, способна свести их в могилу. Но кроме безумия, от меня в тот момент ничем не веяло. Лишь безумец способен попытаться зарезать Сира на глазах у всего его клана. После ночи любви…
Нож у меня выбили, как оказалось, его лезвие содержало редкий растительный яд мгновенного действия. Но расправиться со мной Съерро не позволил. Лишь велел запереть и сторожить до прибытия вызванных членов Совета.
К вечеру я исчез, вырубив стражника. А спустя сутки клан Огненного шелеста обнаружил окровавленные тряпки и тела охранников из клана шелеста. И три года обо мне никто не слышал.
Горе и ярость выжигали душу Сира Тихой тени. А когда мой клан сумел меня вернуть – он мог думать лишь о том, чтобы самому свернуть мне шею…Хотя его сердце плакало кровавыми слезами.»
- Съерро… - Я почувствовал ее, ту страсть, что еще горела внутри него, выжигая разум… - Но я помню лишь…
И, поднапрягшись, я пустил всю свою память о том дне в его душу.
«…непослушные ноги сами несут меня туда, в центр толпы, в самую гущу кричащих потных мужиков, вооруженных топорами и ножами, воинственно вздевающих кулаки к низкому бревенчатому своду… А мои глаза уже ищут кого-то в этой разномастной толпе, волнующейся как океан… Я бы жизнь отдал, чтобы оказаться за тридевять земель отсюда, но неведомая сила упорно влечет меня в толпу, и я сопротивляюсь ей из последних сил… пока не сталкиваюсь взглядом с невозможными тигриными глазами…
- УБЕЙ!
- Нет!
- Ты должен его убить!
- Я никому ничего не должен!
- УБЕЙ – визжит в голове пронзительный голос. Знакомый голос…
Боже, как же мне плохо… Комната кружится, мелькают лица, раскрытые рты, выпученные глаза, бороды и … Я НЕ хочу быть здесь… Не ТАК!
Мое тело меня не слушается… Лишь резкая боль в ноге, там, где меня укусила эта тварь… Утром, когда я медитировал в Святилище Огненного шелеста.
- Убей его, мразь! Он – никто!
- Нет… я его люблю…
- Убей, вы все должны сдохнуть!
Голова болит, и все тело ватное… Словно я вращаюсь в одном вязком не прекращающемся кошмаре. Нет. Я – это я, и Съерро… Он – мой. Его нельзя убивать!
- Тварь!!! Убей!!!
Нити, как же болит нога…»
Меня приводит в себя хлесткая пощечина. Голова дергается и я выныриваю из своего сна-воспоминания, чтобы тут же утонуть в бездонных золотых глазах. Больше нет в них льда, нет боли, лишь золотые искры. Но полюбоваться на них я не могу, крепко прижатый к груди, в которой бешено бьется сердце моего любимого. А воспоминания обрушиваются на мою бедную голову – все те слова, что мы сказали и не сказали друг другу, наши ночи… заставляющие мое лицо покраснеть от смущения. Проклятье, я – развратное существо, самое бесстыдное на планете… И самое влюбленное!
- Прости.
- Ты не виноват, сердце мое. Что-то случилось с самим Советом.
- Но я не понимаю, почему…
- Лэз, тебя же принудили, разве не очевидно?
Я вскидываю голову и с размаху стукаюсь о его подбородок. Лязг зубов и шипение – в ответ.
Потирая макушку, повторяю:
- Простии…
Но меня затыкают его губы. На некоторое время я попросту выпал из реальности, и его слова доходят долго.
- Заставили? Но я не помню…
- Тот укус – думаю именно в нем дело. У нас были случаи нападения диких животных, неподвластных Нитям Сиров.
- Да, и на меня тоже по дороге сюда, - наталкиваясь на его ехидную улыбку, опомнился - Ты же знаешь! Я даже не смог их остановить, лишь ощутил ярость и… неправильность.
- Тебя укусили в Святилище. Только его Земля сможет подсказать тебе ответ.
- Мне?! А ты?
Золото его глаз источает печаль и нежность.
- Лишь один может выйти из Ристалища.
Непонимающе смотрю в его глаза и весь ужас этой фразы обрушивается на меня, погребая под собой все надежды. Это правда – Арена отпускает только одного. Так было всегда и не нам исправлять изначальный порядок…
Вцепившись в Съерро намертво, я кричу:
- Нет! Мы попытаемся выйти отсюда вместе!
Чуть отстранив меня, он целует крепко, как печать ставит, потом отталкивает.
- Ты выйдешь отсюда и никому ничего не скажешь. Пойдешь в Святилище своего клана и поднимешь память Земли. Только потом поставишь в известность Совет. И будь осторожен, Лэз, я не могу потерять тебя вновь. Я этого просто не вынесу.
- Нет, Съерро, нет, ты не сделаешь этого – умоляю я, протягивая к нему руки.
- Увидимся! – бросает он и с улыбкой отпускает Нити ничьей земли.
Алчущая крови Арена взвывает и рвет его тело, крепко держа меня на Нитях…
- Не-ет!!!
Крик срывает горло, превращается в хрип, и я оседаю на землю, чувствуя, как Нити, что я связал, сами отпускают меня. Колени с хлюпаньем расплескивают густую бордовую пленку, покрывающую землю Арены. Кровь Съерро – Сира клана Тихой тени – моего любимого…
За что?!