Dum spiro, spero. Сказ четвертый.
Глава 4.
«Бдзень!
Стрела впивается точно в центр мишени, дрожит и замирает. Лучшего выстрела уже не сделать, ибо этот – идеален. Сварт оборачивается ко мне и на его губах играет довольная улыбка.
- Превосходно, Сир! Лучшего подарка для меня Вы просто не могли бы сделать.
Я шутливо склоняюсь перед ним, прижимая к груди руку.
- Все только для Вас, мой мудрый наставник.
- О, не стоит благодарностей! – рассмеялся блондин. – На охоту?
- Да!
Сердце давно уже просило отдыха, заботы клана вытягивали все силы, а охота – замечательный способ отвлечься, к тому же подвижная мишень гораздо интереснее вкопанной в землю. Да и дичи бы отведать…
- Велю седлать коней, Сир. Но – чур! Не мухлевать!
- Сварт, когда это я…- деланно начинаю возмущаться.
Наставник укоризненно смотрит на меня.
- А кто третьего дня прямо из-под носа увел оленя?
Да, было такое, олень, выслеженный нами, казался величественным царем леса, с ветвистой тяжеленной короной рогов и парой важенок, тонких и грациозных. И мне внезапно стало настолько жалко лесного красавца, что я потянул нить и спугнул его из-под выстрела Сварта.
Посмеялись конечно, но запомнил мой наставник.
Странно, знаю его почти с самого рождения – он заменил мне отца, растил, учил всему, что знал, а я только сейчас начинаю понимать, скольким он для меня пожертвовал. Отказался от своей семьи и собственных детей, хотя за него любая бы пошла, да что там, побежала бы.
А он все свое время, свободное от службы, посвящал мне. Кроме него у меня никого нет. Мать умерла родами, отец…»
«…смех заливистый, звонкий, словно капель…
- Ох, пригожий какой отрок! Идем с нами на реку, ясноглазый, купаться, песни петь!
Русая девчонка-хохотушка, с подружками, личики перемазаны ягодным соком, волосы выбились из-под цветастых косынок, босые, веселые, тащат меня за руку. А я и не сопротивляюсь, заразился их радостью, да и мечный урок в такую жару совершать не хочется – страсть!
И тут за шиворот меня ловит крепкая мужская рука.
- Господин, Вы уже освободились? Тогда вас ждет мишень.
Девчонки, наконец, понимают, кого тащили на реку, и с визгом скрываются в кустах.
- Сва-арт!
- Сир?
Смотрю на него умоляюще, неужели не отпустит?
Он вздыхает.
- Ох, Сир, Вашему отцу бы не понравилось, как Вы от занятий отлыниваете.
- Я не долго!
Такая жара, сил моих нет… Ну же?
- Ладно, бегите, только осторожнее там!
Несусь по лесной тропинке, почти врезаясь в стволы на резких поворотах, подбегаю к крутому берегу, скидывая по дороге одежки. Там, внизу пищит и плещется детвора, и я с разбегу бултыхаюсь с откоса в воду, поднимая тучу брызг и наслаждаясь девчачьими воплями…»
«… бешенная скачка сквозь лес, сливаешься с конем в единое целое, только ветер в лицо, да дождевые капли, что с листвы осыпаются… Солнце выглянуло после ливня, радуга – на пол неба, а мне такой красотой любоваться не в мочь, когда меня ОНА ждет!
Тонкая, словно березка белая, уговорились уже, боюсь опоздать…
- Катена, радость, счастье мое, золотоволосое!
Губы жаркие, мягкие…
- Любый мой…
А потом холодное, как лед:
- Сир, вы не можете жениться на простой крестьянке, вы – Хозяин земли Огненного шелеста!
И горький смех:
- Хозяин?! Да я своей жизнью управлять не могу! Какой я Хозяин?!
Свельде – один из старцев близнецов, оглаживает седую бороду.
- Никто не говорит Вам – бросайте ее. Живите с ней, сколь душе угодно, только матерью Ваших наследников она стать не может - Вы же знаете!
Свальде – второй близнец – согласно кивает:
- Вот подыщем Вам достойную жену среди наследниц СирАле…
- Ножом по сердцу мне ваши наследницы! Я Катену люблю!
Выскакиваю, хлопнув дубовой дверью, самого трясет, перед глазами кровавая пелена. Убил бы! Бежать отсюда, пока и впрямь никого не порешил!...
Опять верхом, сломя голову, в лес, к озеру, охолонуть немного…
Студеная вода освежила и успокоила. Сижу на берегу, стучу зубами от холода. Рыч пасется неподалеку, ушами прядает и фыркает, когда мошка в нос лезет. Ему хорошо – он свободен, а я… Умом понимаю, что правы, правы старейшины, это я забылся, решил, что мне все дозволено. Если возьму Катену, не будет нам жизни. Детей и впрямь родить мне она не сможет. Только Сира достойна стать сосудом для будущего Хозяина моей земли.
А Катена… Сорву цветок, да пустоцветом она так и засохнет… Нет общей судьбы для нас. Только как это сердцу скажешь? Кричит оно, кровит, тянется к ней, к березке моей белоствольной. Сломать ей жизнь?
Нет сил. Не могу я так с ней поступить, не заслужила она такого… Подстилкой сделать? Как я потом в глаза ей глядеть буду, когда поймет?
Спустя пол года вышла Катенка моя замуж… Смирилась…А я на охоту уехал, один, три дня пропадал, Сварт чуть не поседел, пока меня нашли.
Постоял рядом, потом положил руку мне на плечо и сжал.
Так и молчали, пока солнце не село.
Когда уже спать ложились, он мне сказал:
- Жизнь на этом не кончилась, Сир. А что до девочки… Она будет счастлива с мужем. Вы правильно поступили…
Знаю. Только от чего же так больно в груди?..
Наследниц смотреть меня так и не смогли уговорить…»
Образы, образы – яркие и полуистертые, картины, снимки, срезы времени, лица, имена… Как колода карт, и у каждой карты свой вкус, запах, эмоция. Эта карта – сладкая и свежая, другая – горькая и черная, третья – соленая как кровь и тревожная.
Теперь мои сны обрушиваются на меня сплошным потоком, и не выплыть, не спастись, я захлебываюсь и тону в них. Память разверзла свои колодцы.
Но они не смешивались - как струи разноцветного потока – одновременно я помнила себя пятилетней девочкой в детсаду, прижимающей к груди потрепанного мишку, и пятилетним мальчиком, с упоением стреляющим из своего первого детского лука.
Я помнила своих родителей ТАМ, и пустоту, заполненную лишь лицом Сварта – ТУТ…
Получалось, что ближе Сварта в этом мире для меня никого нет.
Внезапный шум на дворе, доносящийся сквозь приоткрытые двери, развеял утреннюю сонливость. Грохот и людские крики все нарастали, словно на дворе началась война. Быстро вскочив с постели и прыгая на одной ноге, я пытался надеть брюки, сделанные из мягкой кожи, и чуть не упал. Наконец, справившись с ними, ухватил рубашку и выскочил из дверей, подозревая как минимум конец света в отдельно взятой деревне.
Но вопреки ожиданиям, на дворе было спокойно, если так можно было выразиться. Гвалт и шум создавали кони и люди в достаточно большом количестве столпившиеся перед домом. Люди таскали какие-то мешки, кони ржали, дети путались под ногами. Я застыл у порога, ошалело взирая на все это безобразие.
Внезапно из-за угла вынырнул деловито спешащий блондин, и наткнувшись на меня взглядом, разом изменил свои намерения и свернул ко мне.
- Сир, Вы уже проснулись?
Блин, нет – я тут лунатика изображаю! Таким грохотом и мертвого поднять можно.
- Да, а… что здесь происходит? Великое переселение народов?
- Нет, просто, когда Вас нашли (скромняга – сам и нашел) – теперь все оставшиеся воины должны вернуться по своим кериале. Часть будет провожать нас.
- А разве они не здесь жили?
- Сир, в этой деревне они охраняли Вас – в секретах вокруг скал. Теперь им пора возвращаться, ведь Вы открыли путь к памяти, и уже не столь беззащитны.
О чем он говорит? Те обрывки, что мне снились – и есть память? Что-то я не чувствую себя уверенней и мудрее…
Судя по всему, Сварт уловил сомнения на моем лице и поспешил успокоить.
- Вы же уже установили связь с землей? Разве не почувствовали, что происходит здесь?
- Нет, я на шум вышел. – Судя по большим круглым глазам, такая идея в его блондинистую голову не приходила.
- Сир, Вы даже не попытались? Ведь это должно происходить само по себе…это обычная утренняя практика.
Утром я по привычке встаю и чищу зубы, и морду умываю. А вот проверять всякие «связи» - у меня такого обычая за 36 лет еще не выработалось.
- Попробуйте, Сир.
- Здесь?
- А чем этот двор хуже? Попытайтесь – все получится.
Ага, наивный! Да и я не лучше. Ладно, чем черт не шутит, попробую. Я закрыл глаза и попытался вызвать то же ощущение, как и тогда, во время Ритуала Единения с землей, нащупать те нити, пронизывающие меня насквозь.
Сначала ничего толком не получилось, потом тихий гул наполнил мою бедную голову, и зашелестел обрывками слов, мыслей, чувств и желаний, и явно не моих. Как вдруг нити упрочились и я со всего маха окунулся в чьи-то чувства…
…Приятные немного тянущие ощущения внизу живота… Какие-то ритмичные звуки… Чей-то успокаивающий голос - в правом ухе слышно гораздо лучше…И мягкие но сильные руки там, внизу, надавливающие и массирующие… Приятно… и становится легче… дзень… дзень…
Проклятье!!! Я «подключился» к корове! В самом разгаре утренней дойки!!! Что не помешало моему «вымени» проснуться… Блять! Я как-то привык, что грудь у меня находится в другом месте. А тут… резко выдернув себя из сознания рогатой машины по производству молока, я тут же ощутил всех людей, собравшихся на площадке перед домом.
Получилось! Они спешно собирали вещи, еду в дорогу. Один – думал о жене, заждавшейся его, другой – глядя на небо – не случится ли грозы, и брать ли шкуру, чтоб разбить палатку в пути. Последний – думаю, поедет со мной. Стоп. Сварт сказал – мы куда-то едем?
- Получилось, Сир?
- Да, получилось, - рассеянно ответил я, а потом спросил: - А куда собственно МЫ едем?
- Сир, Вы забыли?
Да я и не помнил! Хотя… Мысль мелькнула и я выловил ее, подсекая, как опытный рыбак. Три года минуло с момента моей гибели. И еще два, пока я был жив… Итого – пять лет – прошло с последнего Совета Сиров. Через две недели созывают новый Сериале - у клана «Лунных искр». И я там должен быть!
***
Время уходит, как лепестки цветов – меж пальцев, краткий миг они радуют сердце, а потом опадают на землю, и лишь тлен отныне властен над ними…
Наясэт, глава Сериале, сидел перед огнем, кутаясь в теплые меха, и созерцая танец языков пламени, думал о том, что скоро уже грядет новый Совет. Сколько Советов он уже успел повидать, столько времени он возглавлял Сериале, и все более тревожные мысли овладевали им. В дни его юности, когда отец впервые привел наследника на Совет Сиров, их было намного больше. А сейчас – осталась почти половина. Что-то странное случилось с их миром, гнетущее и темное нечто проникло в людей и отравило их. Слухи доносились отовсюду – в том числе и слух о странной гибели Сира Огненного шелеста. Но гонец принес весть, что Сир огня приедет на Совет, как и положено.
Всего 15 родов осталось. Остальные же – кто слился с более сильным, кто исчез в пучине времен… И кто знает, что будет завтра?
- Сир, Вы позволите?...
Кхетер, бессменный помощник и правая рука Сира клана «Лунных искр» бесшумно прошел в комнату и низко склонился.
Наясэт, с трудом вынырнув из своих тяжелых дум, жестом велел помощнику подняться.
- Что, Кхетер?
- Сир… Дома для приема членов Совета уже подготовлены.
- А для Сира огня?
- Да, для него тоже. Странно, что спустя столько времени племя сумело его вернуть. – Помощник поджал недоверчиво губы.
- Хорошо. А что сумели вернуть – это для нас небывалая удача. Сиров итак слишком мало осталось… Мы не можем позволить себе их безвозвратной гибели.
- Да, Сир.
- К дензэ* (приветственный пир) – все готово?
- Да, уже приведены овцы, заготовлена дичь, девушки поставили зерно на пиво.
- Спасибо, Кхетер.
- Сир… Вы позволите?
- Да?
- А как с расследованием гибели Сира Огненного шелеста – хоть что-то удалось установить?
Старик прикрыл глаза. Это расследование занимало большую часть его размышлений. Несмотря на то, что привлекли лучших следопытов, толком так ничего и не сумели установить. И это вселяло неуверенность в свои силы, в силы Земли, в действия собственных людей, наконец.
- Нет, Кхетер, следопыты так и не сумели понять, что тогда случилось. Быть может, нам удастся понять причину и покарать виновного с помощью самого Сира огня.
- Да, господин. Без сомнений, Сир Огненного шелеста должен был все запомнить.
- Это все, Кхетер?
- Да, мой Сир.
- Тогда иди, и проследи, чтобы на конюшнях тоже все приготовили.
Помощник склонился и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. И никто не видел, как по его лицу скользнула тень тонкой улыбки.
***
- Итак, род Огненного шелеста обрел своего Сира. Любопытно, вспомнит ли он о…
Взгляд черноволосого потемнел, крылья носа хищно вздрогнули, а губы растянулись в неистовой улыбке. Мотылек, кружащийся у окна в поисках выхода замер и упал на деревянный пол. Мертвый.
Сир тени задумчиво вертел в сильных пальцах тонкий кинжал темного синеватого металла, вырезанный изнутри. Простой кинжал, ничем не украшенный. Но никто в клане не видел, чтобы Сир расставался с ним даже ночью. Словно тот стал неотделимой его частью.
- Помнит ли… Хотел бы я знать.
Некоторое время черноволосый созерцал отблески света на острых гранях, но потом резким движением загнал кинжал в ножны на поясе и, встав, быстро вышел из комнаты.
Старший вздрогнул от порыва прохладного свежего воздуха. Его мучитель вернулся. Подвешенному не удалось скрыть мелкую дрожь в вывернутых руках, которых он почти не чувствовал. А его Сир не терпел слабых. Впрочем, скоро уже…
Черноволосый встал напротив своего нерадивого слуги и сцепил руки за спиной. Под желтым неистовым взглядом старшему стало так плохо, что он бы обделался, если бы не сделал этого раньше. Теперь, увы – его кишечник был пуст.
Даже боль куда-то ушла, словно испугалась присутствия того, кто ее причинил.
Въедливая тишина, оглушающая, сводящая с ума…
Старший был готов взвыть, лишь бы разбить ее, но не смел, просто от ужаса отнялся язык. Сколько он еще выдержит? Хотя, Сир за него еще даже толком не брался…
И опять перед глазами стал тот, в мухах, кричащий…
Внезапно Сир резко подался к подвешенному и проникновенно спросил:
- Жалеешь?
С минуту до старшего не доходил смысл сказанного.
- О чем…Сир?.. – Прохрипел он наконец.
- Что родился на моей земле? – Спокойно разъяснил Сир.
Старший в недоумении вытаращился на своего хозяина, разом забыв и о страхе и о смерти.
- Нет! – Вырвалось у него раньше, чем он прикусил язык.
- Не-ет? – С насмешкой протянул Сир, зачаровывая желтыми глазами, словно душу пронзая.
- Так распорядились...боги. Значит другому не бывать.
Сир усмехнулся и крикнул:
- Хлед!
Старшего заколотило с новой силой. Все. Теперь точно освежуют…
Пожилой верткий мужичок, служивший «за все» при Сире, забежал спустя мгновенье, словно сидел под дверью, как преданная собачонка.
- Да, мой Сир!
- Снимите ЭТО отсюда. И отнесите к Мафру, пусть отлежится. – Затем обратился к старшему, все еще не верящему в столь чудесное избавление - После Сериале, если вылечишься, впредь таких ошибок делать не будешь.
- Да, мой Сир… - голос сорвался на последнем слове.
- Надеюсь, Шед.
Сир еще раз прожег висящего острым взглядом и вышел вон. Сомлевший от впечатлений старший уже не слышал, как Хлед звал с улицы стражу, как его освободили от скоб и оттащили в дом целительницы, переговариваясь меж собой.
- Хозяин-то наш сам лечить не стал.
- Дурак ты, Сута, он его живым и даже вполне целым отпустил. Ни глаз не выдавил, ни костей не переломал. Отлежится Шед, еще в ножки Сиру упадет, с благодарностью за жизнь свою никчемную.
- Это да… Чего-то я не подумал.
- А тебе вообще думать вредно – хохотнул второй страж.
- Да ну тебя, - обиделся Сута.
- Эй, вы его башкой-то об косяк не бейте – он хозяину живой нужен! – прикрикнул на них Хлед.
На другой день гонец увез послание своего Сира наблюдателям:
«Не уходите с территории Огненного шелеста, пока отряд не отправится на Совет Сиров. Следите за ними, особенно за пришлым, скрытно и незаметно, но близко не подбирайтесь. В случае нападения – приказываю – скрытно оказать помощь отряду Огненного шелеста. С головы пришлого не должно упасть и волоса. Отвечаете своими головами. Сир.»