Ночь девяносто пятая.
Маленькие зарисовки. Сказ восьмой.
Название: Маленькие зарисовки 8. Король Трандуил.
Автор: Ейный глюк (eingluyck1)
Бета: Word 2007
Фендом: Ориджинал.
Рейтинг: копеешный. R.
Пейринг: м/м
Размер: короткий миник
Статус: закончен 09.04.11
Размещение: с согласия автора. Права на короля принадлежат не мне))).
Саммари: Это не фанфик, а скорее нечто, навеянное песней Айре и Сарумана, и красивой картинкой осеннего леса.
«Долой королеву, из нолдор она!
Глотком ядовитым в бокале вина,
Чарующим видом и дикой красой
Отравлен навеки наш добрый король…
Но парусник-птица ее прочь увез,
Так что ж не стыдится король горьких слез?»
Яркая осень вызолотила листву Великого Зеленого Бора. Отражения кленов и ясеней в стальных водах Андуина полыхали кострами. Воздух, напоенный осенней прелью заставлял непокорное сердце сжиматься в преддверие особенного, чудесного, печаля дух и пробуждая душу.
Лиомиэн пришел сюда, на берег Андуина, чтобы в последний раз насладиться упоительной красотой родных мест. Сегодня он уезжает, и не по своей воле, а по воле отца – далеко, прочь из Зеленого Бора к родне покойной матери. Новая жена отца, прекрасноокая Дэянила, носила под сердцем долгожданного ребенка. Первенец от бедной покойницы, от этой «высокомерной выскочки» был забыт и заброшен. Но, пока являлся единственным наследником, его решено было придержать при себе, а теперь… Теперь необходимость в нем отпала. Да и наследства ему не видать как своих ушей, впрочем, к чему ему наследство, если нет любви. Отец забыл о нем сразу после смерти жены, словно обвинял в ее гибели, и его холодные глаза очень редко останавливались на неугомонном ребенке. Он не знал тепла, не ведал заботы и отеческой любви, рос диким цветком в богатых покоях, среди вычурных роз и лилий…
И вот теперь Лиомиэна ссылали. Мезальянс утратил свою силу появлением новых наследников от достойной матери из уважаемой и высокой линии.
Юноша пришел сюда, на этот памятный ему берег, чтобы попрощаться со своей мечтой. Давно, когда он был еще ребенком, такой же яростной осенью, прячась в зарослях синецвета, он видел самого Владыку – Короля Трандуила. Меж высоких берез и ярких кленов, неслышно ступая, словно по воздуху, высокий златокудрый юноша шел, легко касаясь вызолоченных в цвет его одеяния листьев, доверчиво льнущих к рукам. Сын Орофера, зеленоглазый Трандуил, «Король Земель за Рекой»… Его алый плащ, шитый золотом, растворялся в отсветах осени, по нему скользили солнечные пятна, кружевом ложась на гладкую тяжелую ткань… Тихая задумчивая улыбка скользила по алым губам, король, женатый на возлюбленной Элерриан, счастьем своим осветил весь лес. Вешняя зелень его взгляда лишь мимолетно коснулась зарослей синецвета, пронзив сердце Лиомиэна. Изумрудный свет, искрящийся радостью и любовью, то, чего мальчик был лишен с самого рождения – навсегда запечатлелось в невинной детской душе, и лишь острые коготки сожаления, что ЕМУ такой взгляд никто и никогда не подарит… Больно и, радостно одновременно. Король (осторожные расспросы у слуг в отцовской резиденции подтвердили догадку, да и кто еще мог носить кленовую корону?) Великого Зеленого Бора. Счастья королю! И от чего так печально было маленькое сердечко?
Лиомиэн часто потом приходил сюда, этот берег стал самым любимым, быть может, оттого, что в самой глубине души он все еще жаждал увидеть мелькнувшие сквозь заросли алые вызолоченные одежды, золотистый локон, струящиеся из причудливой прически, всплеск солнца в изумруде глаз…
Но тени ветвей, пронизанных огненными лучами, не шелохнулись. Ничьи шаги не потревожили золотистый ковер опавших листьев, напрасная надежда осыпалась хрустальной росой, и юноша, склонившись над сталью вод, зачерпнул лодочкой ладони стылую воду, чтобы смыть с побледневшего лица непрошенные слезы обреченной надежды.
Больше никогда он не сможет вернуться на пологий берег, поросший синецветом. Пора прощаться. Опустив голову и закрыв лицо гладкими каштановыми волосами, медленно шел он прочь, ощущая неосознанное желание обернуться и даже не подозревая о ярких изумрудных глазах, провожающих его тонкую поникшую фигурку из-за укрытия – ствола раскидистого тысячелетнего клена, по корням укрепленного пышной порослью кленовых пра-пра-внуков…
Надо ли говорить, что тихая заводь на реке уже давно привлекла внимание короля своей совершенной спокойной красотой и уединенностью. А в последние годы, после мучительного расставания с женой, а потом и отъезда уже повзрослевшего сына, король частенько устремлялся сюда в поисках утешения и умиротворения.
Когда впервые Трандуил встретил здесь бледного мальчишку с такой приметной, но не привычной для светловолосых эльфов шевелюрой, то долго наблюдал за ним из укрытия и, настолько увлекательным оказалось зрелище, что король очнулся лишь после поспешного бегства ребенка, на закате, поразившись до глубины души так быстро и незаметно пролетевшему времени.
Ребенок самозабвенно играл в зарослях синецвета, но периодически оглядывался, словно надеясь кого-то увидеть.
Шло время, одиночество уже не так сильно терзало короля, но в самые тяжелые моменты, устав от вечного политического противостояния соседей, от навязчивого внимания двора, озабоченного отсутствием у короля пары, Трандуил сбегал сюда. И, если в такие моменты заставал на месте мальчика, а потом и юношу, то груз проблем уже не казался таким неподъемным, жизнь - пустой и одинокой, а ожидание – бессмысленным.
Часто, юноши не оказывалось на их излюбленном месте, быть может, не пускал суровый отец, кто знает? Тогда златовласый король внимательно осматривал берег, в смутной надежде отыскать малейшие следы недавнего присутствия. И, естественно, находил.
Он мог часами любоваться неглубоким отпечатком маленькой изящной ступни на сыром песке, чудом сохранившемся, не смытым водой. Или кустиком синецвета «по-живому» заплетенным венком, и, что удивительно, от этого ставшим еще более пышным и цветущим, словно гордившимся перед своими собратьями тем, что его касались тонкие нежные пальцы.
Или внезапно обнаружить гнездышко малиновки, заботливо укрытое листьями от солнца и вечных птичьих врагов, или горстку орешков у дуплистого ствола – дома шумного беличьего семейства.
В такие минуты душу короля охватывало тепло, а мягкая улыбка, сама закрадывалась на его сжатые губы.
Но больше всего Трандуила интересовало, кого же с такой отчаянной решимостью ждет юноша уже столько лет, упорно приходя на берег, украшенный синими цветами весной, омытый жарким дыханием ветра летом, охваченный осенним пожаром листвы или застывшим зимней сказкой…
Несколько раз король порывался выйти и заговорить с юношей, но внезапно его словно что-то останавливало, и, боясь нарушить уютное уединение, Трандуил лишь провожал взглядом становящегося все более печальным паренька.
В свое время король не поленился и узнал, что юноша являлся сыном одного из советников, рано овдовевшего и женившегося повторно. Трандуил знал, что отношения в семье обострялись из-за мачехи, не принявшей юношу. Но Лиомиэн, так звали этого паренька, взращенного без материнской ласки и тепла, всячески старался угодить ей, терпеливо снося упреки и подколки, лишенный поддержки отца, вставшего на сторону более знатной жены.
Лиомиэн… Почему именно он сумел привлечь внимание короля, почему его медовый взгляд так легко взломал ледяную броню на сердце? Может тем, что так напоминал сына, выросшего без матери? Но, будучи почти ровесниками, они очень сильно разнились по характерам. Леголас, взрывной, непоседливый, больше всего напоминавший королю шустрого волчонка и Лиомиэн, тихий, спокойный, ясный, словно текучая родниковая вода, тонкий, хрупкий…
Кого же он так ждет? Почему его светло-карие, почти янтарные, стол непривычные глаза постоянно словно выискивают кого-то, ведомого лишь лесу?
И вот, наконец, сегодня, король самым неожиданным образом получил ответ на свой вопрос. Да какой ответ!
Солнце заливало золотистыми лучами осеннюю листву, растворяя золото-алые одежды; синецвет, окрашенный осенью, едва трепетал узорчатыми листочками над густо-серой, стальной водой Андуина.
Лиомиэн пришел на берег и, устроившись на пушистой травяной кочке, внезапно с горечью промолвил:
- Он не придет… Как всегда…
Только глухой не расслышал бы в этих словах затаенную боль и печаль. А Трандуил отличался острым слухом. И сейчас, сливаясь с кленом, даже дышал через раз, стараясь уловить мимолетный вздох, тайком вырвавшийся из груди юноши. Звонкий голос щекотал нервы, и король, сам того не замечая, впился в кору перламутровыми ногтями, не замечая, как труха полетела на землю…
Кто же этот таинственный соперник? А в том, что он – соперник, Трандуил уже достаточно давно не сомневался. Не сложно объяснить себе неодолимую тягу к одному и тому же месту и существу, опыт прожитых лет, от него никуда не убежать, не скрыться… А уж когда объект твоего внимания решил пооткровенничать с безответным кустиком синецвета… Как говорится – не хочешь, а услышишь.
Меж тем, Лиомиэн опустил лицо на ладони и с тоской простонал:
- Зачем?... Зачем я тогда прятался в синецвете, зачем мне суждено было повстречать тебя и потерять покой?..
Трандуил, сраженный такой силой чувств, застыл, онемев от ревности и сострадания. Юноша наконец поднял лицо и окинул взглядом полянку и реку, вновь обратился к кустику:
- Ты знаешь, сегодня я пришел сюда в последний раз. Отец высылает меня к родне покойной матери, далеко отсюда…
Кустик, словно поник листочками, а по деревьям скользнул зябкий порыв студеного ветра. Это король не сдержался и чуть не выдал себя порывом магии.
Погладив листочки тонкими пальцами, юноша еще раз оглядел полянку, словно прощаясь, и жалко улыбнулся дрожащими губами.
- Вы увидите его, я верю… Скажите ему…что мне будет не хватать вешней зелени его глаз, золота его волос… Пусть он будет счастлив! Надеюсь, там, куда я еду, осень скрасит мою боль.
Трандуил словно прирос к клену, ошеломленный неожиданным признанием. Такого он…на это он не рассчитывал. Сам себе оказался соперник…Ведь зеленые глаза и золотые волосы – это признак правящего рода. Нет в Бору другого такого эльфа, лишь король… Значит, мальчик любил его все это время и ждал, ни на что не надеясь… Как и король…
Только мгновением позже до него дошли и остальные слова юноши: он уезжает! Ну уж нет, такого Трандуил допустить сейчас не мог, после столь сокрушительного прозрения. Уже не таясь, он вышел из-за кленового ствола на тропинку, прямо перед поникшим юношей, бредшим прочь от прибрежной полянки, не поднимая каштановой головы.
Лиомиэн, из-за слез, застивших ему глаза, шел, практически ничего перед собой не разбирая, и остановился, лишь уткнувшись в грудь, обтянутую алым с золотом шелком…
Недоумевая, он поднял мокрые медовые глаза и ахнул, мгновенно узнав того, что стал ему препятствием на пути.
Трандуил, с безотчетной тревогой вглядывался в его лицо, сначала побледневшее, затем окрасившееся жарким румянцем, потом опять побледневшее… Юноша застыл, не сводя расширенных глаз с короля, лишь приоткрыв губы, такие нежные…
«Золото клёна - его корона
Губы его - как открытая рана..»
И король не выдержал. Обняв слабо пискнувшего Лиомиэна, он обхватил ладонью его шелковистый затылок и коснулся этих дрожащих губ своими, углубляя поцелуй. Тело в его руках внезапно стало податливым, словно расплавленное золото, а сердце пронзила молния.
- Мой! – Сказал король, как приговорил, вглядываясь в порозовевшее лицо с полузакрытыми глазами. Чуть припухшие губы так и звали, маня неземной сладостью и терпкостью, и король, забыв обо всем, жарко целовал их, упиваясь счастьем и тихими всхлипами.
Отрывок из «Женитьба короля Трандуила» (Е. Перцуленко АКА Сэнта)
Весел мой лес зеленый,
Листва веселей изумруда
На зелени ярче солнца,
На зелени звонче птицы.
***
Король запевает песню -
Не слушайте этот голос,
Противясь чудесной силе,
Что манит вас на дорогу.
А в песне — вино печали
И луч неземного света.
Весь лес королю внимает
И стих, зачарован, ветер.
Красавицы, двери закройте,
Вовеки бы вам не ведать,
Как сладки его поцелуи
И взор его дивно светел…
***